Волчья нора

[volksidhe]

Волчья нора – так я называю маленькую комнату шести квадратных метров. В ней я провожу 3-4 ночи в неделю. Вместе со мной там живёт волчий череп, мои ножи, огромная, около 30 сантиметров, необработанная призма горного хрусталя, подаренная дедом, любимая кружка для чая объёмом 750мл, подаренная покойной Дарией, стеклянная кружка-череп для рома и виски, и некоторые другие мои личные вещи. Этих вещей не очень много, как я уже неоднократно выяснял, вся моя жизнь помещается в четыре сумки баула, системный блок подмышкой и бубен за спиной. Дверь в нору запирается изнутри пудовой гирей. Гиря тоже памятная - её мне подарил Хват, когда они с Весеей ещё жили в Москве. Точнее не совсем подарил, а мы тайком спёрли её у соседа по съёмной квартире. У него был целый набор разнокалиберных гирь, а Хват был уверен, что сосед не сильно расстроится пропаже одной из них и, якобы, он даже с ним об этом уже договорился. Переспрашивать соседа мы не стали и в тот день я с гордостью утащил эту гирю на другой конец Москвы. Контакт с Хватом давно утерян. Я знаю, что через года два-три после истории с гирей его посвятили в жрецы огнебога, у него родилась третья дочка и он с семьёй, как и планировал, наверняка давно уехал на свою заветную Псковщину, создал там капище, живёт и здравствует. По крайней мере, мне бы очень хотелось, что бы всё было именно так. Гиря же до сих пор у меня. Она сама по себе ценный снаряд, но главное – она напоминает мне об этом странном, но хорошем человеке и том чудесном времени, тесно связанном с капищем Ольга. А теперь ещё она охраняет вход в мою волчью нору.
В норе я сплю, размышляю, пишу большую часть текстов и пою горловым пением. Для всего остального в норе места мало и совсем мало места для снов. Обычно в норе я засыпаю в промежутке между полуночью и часом ночи, а просыпаюсь в шесть утра. Прошедшая неделя была редкой и вожделенной – это была неделя одиночества, тишины и покоя, которых мне так сильно не хватает уже очень долгое время. Так что мы с гирей отдыхали в свободное от работы время. Я наслаждался темнотой и уединением, а гиря получила Дни Свободы от забот. Духи тоже чувствовали себя вольно, совершенно явно слоняясь по всей квартире и не таясь.
Через неделю начнётся долгожданный отпуск. Конечно, все планы с поездкой на дачу к интернет-товарищам ожидаемо обломались, по крайней мере, на первую половину месяца. Но, хотя бы до Синь камня мы добраться планируем. Надеюсь, небольшой фото-отчёт сделать удастся. На обряд Хараатооза 7-8 августа тоже, надеюсь, наконец-то соберёмся, ибо бубен всё настойчивее просится в руки, а мысли наполнены идеями о новой татуировке, змеях и шаманском костюме. Кроме того невероятно хочу новый варган, во время отпуска собираюсь на его поиски.
Но это всё планы, а пока меня не покидает постоянное ощущение неуловимой и неосознанной тревожности. Даже сплю я последнее время плохо, что совершенно неуместно при таком объёме общей усталости. Сны стали короткими и такими же неуловимыми, как и тревоги. Вспышки и фрагменты городского постапокалиптического хоррор трэша. Только открыв глаза я всё ещё помню все подробности, персонажей, фразы, но, спустя миг пробуждения остаются только эти невнятные куски.
Опять видел пустельгу, ровно на следующий день после прошлого поста о них, ровно в 08:07 – круг замкнулся. Следующие несколько дней погода была не лётная, тучи, ветер порывами от 6 до 8 м/с – понимаю, но всё же.

24.07.2015, примерно 0:35, я в норе, темно, на левой ноге сводит судорогой икроножную мышцу, сердцу начинает колоть – я проваливаюсь в сон.

Ночь. Мы сидим за деревянным лакированным столом. Я и трое моих друзей – две девушки и один парень. Всех я очень хорошо знаю, но их лица, имена, истории ускользают из памяти. Комната окрашена в оранжево-коричневые тона, мягким желтоватым светом горят электрические лампы на стенах. Друзья встают и отправляются на кухню мешать коктейли с ромом и готовить салат – мы хотим выпить и повеселиться. Одна из девушек оборачивается и легко тянет меня за рукав джинсовой куртки: «Пойдём с нами на кухню, будет весело!» - и улыбается. Я тоже улыбаюсь ей, но моё внимание привлекает дальний правый угол комнаты. Крупный белый мотылёк бьётся о лампу, кружит, садиться на стену, и ползёт по обоям. Я делаю несколько шагов, что бы рассмотреть его, поворачиваю голову налево, к стене прибиты огромные, раскидистые оленьи рога. На них приземляется грязный, но упитанный голубь, а следом стремительно – пустельга. Сокол быстро убивает свою добычу, отрывает голову и начинает клевать. Странная, вязкая, белёсо-зелёно-жёлтая жидкость вытекает из голубя и липнет к лапам хищника. Пустельга нервно машет крыльями и, с трудом, освобождает правую лапу. Из кухни в комнату заглядывает моя подруга: «Уже почти всё готово, приходи скорей!» - улыбается и смеётся. Я поворачиваю голову обратно к птице и делаю шаг. Рога оказываются сухими и ломкими ветвями дерева, похожего на иву. Пустельга смотрит мне в глаза. «Помоги мне…» - неожиданный, поражающий своей реальностью, глосс звучит внутри моей головы. Я пытаюсь протянуть руки и освободить птицу, но меня выбрасывает из сна. Тёмная река уносит меня.

Я просыпаюсь с ощущением этой липкой субстанции, будто она склеивает мои пальцы, липнет к одеялу. Вчерашнее чувство тревоги возвращается. Я думаю о том, как возьму бубен и отправлюсь за своим соколом или вернусь обратно в этот сон на следующую ночь и постараюсь всё исправить. Я хочу всё исправить…

© Волк Sidhe